Будто тёплой, ласковой волной накрывает меня каждый раз, когда я смотрю на старые фотографии. Вот с пожелтевшего чёрно-белого снимка смотрят на меня четыре хорошеньких мордашки. Сбившись в кучу, доверчиво глядят в объектив, как будто хотят увидеть обещанную фотографом «птичку». В белом платьице с оборочками на подоле и босая – это я. Рядом сестрички Галя и Тамара, а в центре, самый маленький, брат Серёжа.
    Рассматривая свои детские фотографии, я всегда с благодарностью и теплотой вспоминаю дядю Петю Кожевникова – нашего соседа. В деревне только у него был фотоаппарат, и при каждом удобном случае дядя Петя нас, детей и взрослых, фотографировал. Потом к этому делу привлёк своего сына Евгения. Они сами печатали снимки и раздавали их на память, возможно не осознавая, что спустя десятки лет о них вспомнят добрым словом.
    Чёрно-белый снимок, словно волшебный ключик к городу детства, юности. А подарили мне этот ключик люди с щедрым сердцем и фотоаппаратом в руках. Может, поэтому я тоже увлеклась фотографией, и это дело стало для меня любимым занятием в жизни. Родные и близкие, друзья и знакомые, животные, цветы, рассветы и закаты – всё это есть в моей коллекции снимков.
    Вот фотография, сделанная на Красном хуторе Краснозёрского района в 1978 году. На ней старушка в платочке, на фоне нашего дома, сидящая на лавочке. Это моя бабушка Дуня, которая очень любила нас всех, заботилась о нас. Мы были предметом её гордости и мне нечего к этому добавить. А вот фотография бабушки Акулины Михайловны и дедушки Якова Михайловича Васильевых по маминой линии. Дедушка рано умер. Видела его один раз, когда он приезжал к нам в гости на четвёртую ферму (Дунаевка, Барабинский район, Новосибирская область). По рассказам мамы знаю, что был он любящим отцом шестерых детей, глубоко верующим человеком, пел в церковном хоре. Бабушка Акулина прожила долгую жизнь и очень много рассказывала внукам о родственниках, хотела, чтобы мы запомнили их всех.

    19 марта 2004 года я потеряла свою маму. С тех пор прошло двенадцать лет, но память бережно хранит её образ. Особенно хорошо помню мамины руки, натруженные, с взбухшими венками. В последний год жизни мама подлегла, не могла уже самостоятельно есть, пить, сидеть. Таня ухаживала за ней, как за маленьким ребёнком: кормила с ложечки, умывала, переодевала и всё не теряла надежды, что мама поправится, встанет на ноги и будет рядышком суетиться, выполнять посильную работу, как это было раньше. Но уже не встаёт…
    Лежит мамочка в постели маленькая, сухонькая, под одеялом, только руки открыты. Гляжу на них и думаю, сколько же всего они переделали, перестирали, перештопали…
    Мама для меня была самым дорогим человеком, старшей подругой, наставником. Она научила меня многому из того, что необходимо в жизни.   Только вот как жить без неё – научить не успела.
       И в пятьдесят все мудрости её
       Мне не постичь – на то она и мать.
       Поэтому старалась с ней вдвоём
       Задачи жизни трудные решать.
    Где бы я не находилась, всегда чувствовала её заботу.
    Приезжая в Усть – Луковку, первым делом шла к заветным могилам, где покоится прах самых дорогих мне людей: бабушки, отца, мамы, племянника Коли. Лесные птички распевают им песни, а мне кукушка отсчитывает года. Долго стою, опершись на металлическую оградку. Приходит горечь воспоминаний. Проплывают счастливые моменты, когда мы все собирались в родительском доме по праздникам.
   Мамы, мамы, простите нас, глупых и неразумных. Порой за своими заботами, хлопотами мы забываем о вас. А ведь ничьё сердце не отзывается так на доброту, как материнское. А всё ли мы сделали, чтобы продлить вашу жизнь? Порой своим равнодушием старили вас, обедняли нежностью, вниманием.
    Если бы можно было вернуть время вспять, чаще бы ездила к родителям, к маме…
    Я твоя частичка, твоё продолжение! Прости меня, мамочка, за всё, что я не успела для тебя сделать!
    Как мне нравится вот эта фотография, где отец с незнакомым мне мужчиной запечатлён на фоне санаторского здания. Таким папку я помню из своего детства.
    Мне четырнадцать лет. Вечер. Мы расставляем с папой шахматные фигуры. Меня записали на соревнования по шахматам и папа «выступает» в роли моего тренера. Забегая вперёд, скажу, что я его не подвела: заняла третье призовое место в своей возрастной группе. Моей почётной грамоте папа радовался больше меня.
         С улыбкой детской на лице
         О чём-нибудь мечтает каждый.
         А я мечтаю об отце,
         Что он придёт ко мне однажды.
         Войдёт без всякого ключа,
         Ведь дверь всегда открыта настежь,
         И скажет: «Как же я скучал,
         Моё ты маленькое счастье».

    Вот снимок родительского дома. Мы стоим на крылечке, после папиных похорон. Здесь любили сидеть рядышком родители. Оно было их любимым местом отдыха, после суетного дня.
    Меня удивляют люди, которые не могут чего-то простить своим родителям. Помнят долго детские обиды. А я вот даже не знаю, за что можно было обидеться на них. Только когда наши родители уходят в мир иной, мы осознаём пустоту вокруг себя. В минуты душевного дискомфорта, я понимаю, как не хватает мне совета и помощи моих родителей.
    Вот перебираю события давности, вспоминаю эпизоды из своей жизни и как будто повидалась с мамой и папой, поговорила с ними.
   Шестнадцать лет назад не стало сына Сергея. Мой сынок, ты никогда не узнаешь о том, как я тревожилась, пока ты не родился. Я через своё сердце пропустила твоё рождение. Как я была счастлива, что пройдя сквозь мои муки и тревоги, ты родился. И вот тебя нет, совсем нет. Вспыхнул, как свечка, и погас. Отметив все полагающие поминки и помня, что все умершие нуждаются в моей памяти, я «учредила» праздник Памяти. Праздник Памяти, в которой мёртвые живут и ныне с живыми, где всё, что было – было, прошло. А прошедшее – это не радость и не зло. Это – п р о ш л о е. Но оно достойно торжественных слов, ухоженных могил, незабытых фотографий. В своих молитвах всегда вспоминаю тех, кто рядом с нами и всех, которые ушли в мир иной.
         Сквозь тьму отчаянья и горьких слёз дожди,
         Ты образ мой, сыночек, не забудь.
          У края вечности меня ты подожди…
    Человек жив надеждой, и только в общении душа сохраняется живой. Все мы порой нуждаемся в помощи. Наша жизнь – это тысячи самых неожиданных и тончайших прикосновений человека к человеку, сердца к сердцу, радости к горю. Смерть всегда кажется жестокой и преждевременной, и всегда несправедливой, особенно чудовищной, когда уходит человек, полный сил, замыслов, надежд, мечтаний.
Увы, у жизни – суровые законы.

    В 1986 году погибли в автокатастрофе брат Геннадий, сноха Нина, сестра Галя и племянник Вадик. Все съехались к сестре Тамаре на день рождения (отмечали её сорокалетие – не надо было отмечать эту дату). Дима Данилко привёз свою жену Галю на эту встречу немного пораньше, чтобы мы успели с ней пообщаться. Да и Тамаре надо было помочь в её предпраздничных хлопотах. Как мы радовались, что собрались опять все вместе. Строили планы, когда и у кого соберёмся в следующий раз. Грядет юбилей у Гали, у Нины. Нина смеётся: - А в промежутках свадьбы будем гулять. – А просто так собраться слабо? – вмешался в наш бабский разговор Гена. – На просто так всё времени не хватает, - сказала Галя.
    Весело было вечером. Много пели, танцевали, наговориться не могли друг с другом…
    А на следующий день ребят не стало. Четверых, сразу – на смерть… Что мы сделали не так? В чём мы провинились перед Богом? До сих пор не пойму. Ничего случайного в жизни нет. Всё подчинено самодвижущимся высшим законам, которые вечны для всего Творения и для человека, который является частью этого Творения.

    Так уж повелось, после гибели ребят мы стали съезжаться 5 июля в Колыбельку, где они похоронены.
    Листаю семейный альбом. Здесь мои бабушки и дедушки, братья и сёстры, друзья. Здесь вся жизнь семьи. Её будни и праздники, радости и печали, самые разные моменты.
    Вот зафиксирован ещё один миг моей жизни под названием «Кавказ надо мною». 1988 год Мы с братом Юрой Сохранич и его женой Таней в Пятигорске на Машуке. Они мне организовали эту замечательную экскурсию по лермонтовским местам. Я окунулась в необыкновенную красоту: горы, водопады, горные речки. Природа – просто сказка, но я скучала по своему дому, детям, мужу.
    Да! Сегодня праздник у меня. Листаю страницу за страницей. А на меня смотрят дорогие и родные лица. Все они разные, все выразительные.
    Как похожи вот на этой фотографии Галя с Димой. И сразу вспоминаю, как мы летели к ним всегда. Помню завьюженный февраль. Мы едем на своей машине в Нижний – Урюм на рождение Вадика. Как же без нас! Туда удачно проскочили, а вот назад… Почти всю дорогу пришлось толкать машину, хотя впереди шёл «Кировец» и расчищал путь. Не для нас специально. Нам просто повезло, так совпало. Трактор сопровождал машины, с каким – то важным грузом. Не будь сопровождения, мы бы замёрзли в снегах. Даже если бы бросили машину и пошли пешком. Сейчас страшно представить, чем могло всё закончиться, а тогда бежали друг к другу и ничто не останавливало.
    Картинки давно минувших лет, которые я перенесла на бумагу, никого не взволнуют, кроме моих близких, а особенно, очень хочу на это надеяться, потомков – внуков, правнуков. Для этого и пишу. На снимках мгновения жизни, а как много они могут рассказать, даже больше, чем слова.
    У меня есть потаённые вещи (как и у каждого человека), связанные с моей жизнью. Берёшь такую вещь и попадаешь в другое время, бегом убежавшее от нас, но застрявшее в «кладовой нашей памяти».
    В стенке у меня стоит красивый чайный сервиз. Протираю, порой, чашки и вспоминаю…
    Это племянник Валера мне его подарил. С сестрой Тамарой мы жили в разных деревнях, но расстояние в девятнадцать километров нас не разделяло на долгое время. Все праздники мы проводили вместе, усаживая за стол и детей. Традиционно съезжались на дни рождения друг к другу. Тамара с сыном Валерой были самыми первыми гостями в нашем доме. И обязательно с подарками…
    Дети подросли, а традиция отмечать праздники с родственниками осталась. Как- то Валера приехал ко мне на день рождения один и привёз мне на подарок чайный сервиз. С каким удовольствием он вручал мне этот подарок! Надо было видеть его сияющие от счастья глаза. Сколько в них было любви, заботы и внимания!
    Быстро летит время. Нет уже племянника Валеры, а память бережно хранит каждое мгновение, связанное с ним. И этот сервиз…
    Он разбередил моё сердце, и я не могу унять слёз. Но, наверное, так надо было, чтобы память напомнила мне о хорошем человеке…
    После окончания третьего курса, я ненадолго приезжала домой на каникулы, перед тем, как поехать работать в пионерский лагерь.
    Маленький Валера (ему в то время было три года) гостил у нас. У сестры Тамары была очередная запарка на работе, а тут ещё садик закрыли на ремонт. Вот она и привезла сынка на хутор. Валерина прабабушка Дуня была уже старенькая, едва могла сама себя обслуживать, и маме приглядывать за внуком она вряд ли сумела бы помочь. Другой раз едва доползала до лавочки, чтобы пообщаться со своими подружками.
    В один из тёплых дней, смотрю, сидят старушки, разговаривают: о погоде, о внуках – самая любимая тема, обсудили хуторские новости, на международные перешли… и тут, пред ясные их очи появляется Валера с прутом в руках и обрушивает свой гнев на бабушек:
    - Сидите, глаза вылупили и не видите, как куры гребутся в садике, - возмутился он. Бабульки подскочили со скамейки, с несвойственной им прытью, намеривались, было, бежать, да вспомнили, что прыть уже не та, куда им разбираться с курами. Бабушка Дуня взмолилась: « Валера, выгоняй скорее кур, а то они там понаделают!» А он что? Он уже готов – прут в руках, разрешение получено. Забежал в садик, и только перья полетели от кур в разные стороны. «Валера, да ты же не сильно их стебай,- просит бабушка.- Они же нестись перестанут». «Зато будут знать, как по огородам лазить»,- по - хозяйски ответил ребёнок. Я сколько жила дома, не переставала удивляться домовитости маленького племянника. Вот кто его успел научить такой домовитости? В генах, что ли всё это закладывается.
    Как-то баба Дуня решила перерубить тонкие прутья свалом сваленные под оградой. Берёзу привезли, распилили на чурки, а ветки валялись бесхозным образом, ожидая своей участи: или их на свалку увезут, или в печке истопят. Принесла бабушка топор, тюкнула несколько раз и поняла, что эта работа ей уже не по силам. А так ей хотелось хоть чем-то помочь снохе. Бросила топор и пошла кормить кур. Валера катался на велосипеде по ограде, увидел валяющийся топор возле чурки и решил его прибрать. И прибрал… Через какое-то время бабушка вспомнила про брошенный топор возле чурки, но его там не оказалось. Расстроилась, уж по соседям пойти собралась (была одна ограда на три дома), выяснять, кому же топор понадобился.
    Мама ей из огорода кричит: «У Валерика спросите, он у нас всё и за всеми прибирает, что, по его мнению, не там лежит!» Позвали Валеру, я спрашиваю:
    - Ты топор прибрал?
    - Прибрал,- говорит.
    - Куда прибрал?
    - А там,- показывает он на сарай.
    Беру его за руку, идём в сарай искать топор.
    - Показывай, где положил,- спрашивает подошедшая к нам мама.
Мало того, что спрятал топор в самый тёмный угол, так он его ещё сенком притрусил.
Мама смеётся, ласково гладит внука по головке и приговаривает: «Хозяйственный ты наш. Без тебя бы мы этот топор днём с огнём не нашли». Валера удивлённо смотрит сначала на бабушку, потом на меня и говорит: «А щё он валяется? Украдут же. Ограда большая».
    Так и дальше жил Валера – везде у него чистота и порядок: в доме, в ограде, в сарае, на работе. К родителям бежал каждый день. Придёт, никогда не спрашивает, что помочь, сам всегда видел, что нужно сделать сегодня, а что отложить на потом.
    Ему нравилось бывать у нас в гостях. По лету приезжал к нам на велосипеде, по холоду – на автобусе. Первым делом, не переступая порога, пройдёт по ограде, огороду, заглянет в сараи – всё везде обсмотрит, отметит непорядок, заходит в дом, спросит только: «Дайте какие – нибудь старые брюки». Я даже не спрашиваю его, что он собрался делать. Знаю, что если Валера пошёл, то это действительно надо делать.  Если приезжал на день рождения- это для него было святое, поздравить тётушку, обязательно с каким-то подарком и всегда радовался, как ребёнок, когда его вручал. Мы садились с ним за стол, я выставляла всякие вкусняшки, пили чай, говорили на любые темы, у него не было никаких тайн от меня, рассказывал про всё, как хорошей подружке.
    Мне нравится вот эта фотография племянника. Я никогда не видела его таким раскованным, чуть улыбающимся, довольным жизнью. Это он отдыхал в санатории, где встретил женщину своей мечты. И пусть роман был без продолжения, но в его памяти надолго остались хорошие воспоминания о нём.
    Не суждено было Валере создать семью. Жестокая смерть ему была уготована. В конце апреля 2008 года поплыл на лодке на другой берег к знакомому мужику, что-то срочно нужно было у него взять. Погода лютовала: ветер гнул деревья до земли, срывал крыши, но это не остановило Валеру, понадеялся на свои силы, умение владеть веслом. Никто не видел, как перевернуло лодку, сколько времени Валере пришлось барахтаться в ледяной воде. И потом, долгих восемнадцать дней, почти каждый день мать бегала на речку, вглядываясь под каждый куст ракит, в надежде отыскать сына.
    Нашли Валеру рыбаки. Его тело прибило к берегу в заросли кустов.
    Хоронили Валеру в закрытом гробу, а в стороне стояла вот эта фотография, только большего размера. Ему было сорок два года. Здоровый, сильный, трудолюбивый мужчина, любящий и любимый сын своих родителей. Не оставил он после себя наследников, но осталась о нём добрая, светлая память всех родных и близких.
    И мы с любовью говорим: «Помним, любим и скорбим».
    Родился племянник Коля в Пермской области, в городе Березняки, где отец отрабатывал диплом после окончания Куйбышевского политехнического техникума. Малышу было два года, когда родители переехали в Ордынку, поближе к родственникам. Коля ещё в школе мечтал стать сварщиком. Мы недоумевали, почему именно сварщиком? Он как-то по- взрослому отвечал: «Такая специальность всегда на особом счету». Где он подслушал эту фразу? Может, когда-то отец обронил ненароком, и она засела у него в голове, да так крепко, что после окончания школы, решил поступать в техникум и учиться сварочному мастерству. Учиться было ему интересно, особенно, когда начались практические занятия. У него уже были кое-какие навыки по работе со сварочным аппаратом. Отец научил выполнять нехитрые запайки. После окончания техникума, сумел показать своё мастерство на многих стройках области, был очень востребованным специалистом. Как-то довелось Коле работать в бригаде с итальянцами на одной серьёзной строительной площадке. Они не переставали удивляться, глядя на качество сваренных им швов, на умение заниматься сварочными работами любой сложности. Отдельные сварочные работы сами отказывались порой выполнять, перепоручали её Коле. Он, в свою очередь, удивлялся, почему итальянские рабочие не хотели браться за ту или иную работу, категорически отказывались, никак не объясняя причину. – И ничего, вроде, там сложного не было?- говорил Коля отцу вечером, анализируя очередной рабочий день. – Тебе, может, и не сложно, а они не хотели рисковать своей репутацией, зная заранее, что с этой работой не справятся, вот и заставили тебя выполнять невыполнимое для них. Дались тебе эти итальянцы! Работай на совесть, цени свою профессию, - поучал отец. Сын взял наставление отца «ценить профессию, которую выбрал», как девиз и следовал ему всю свою короткую жизнь.
    Второй мальчишеской страстью Николаши была гитара. Он не учился в музыкальной школе, понравившиеся мелодии подбирал на слух. Пока был холост и молод да ещё с гитарой, безусловно, считался первым парнем на деревне, гитара действовала сокрушительно на неокрепшие девичьи чувства. Он не играл в известных группах и ансамблях. Когда учился в школе, играл на вечерах с такими же мальчишками, как и он, потом «зажигал» на дискотеках до утра и шумной компанией, провожая девчонок по домам, по дороге куролесили. Невинные забавы молодости.
    В минуты грусти и веселья, он брал в свои руки гитару и, чуть тронув струну, замирал от звуков ею издаваемых. Песни молодости с особой любовью он исполнял на свадьбе своего брата Олега. В огромном банкетном зале Дома культуры, где проходила свадьба, были расставлены широкие столы, щедро уставленные едой и напитками, с эстрады весь вечер звучали Колины песни. Пел сольно, пел с братом. Какая радость была написана на лицах родных и друзей, когда они слушали пение братьев Рогулёвых. Для меня было открытием, что Олег поёт, да ещё как поёт! «Браво!» кричала громче всех.
    Ещё Коля любил, когда мы все вместе собирались у кого- нибудь из родственников. Наша многочисленная родня, объединённая одной фамилией, один клан родичей. Разные были ситуации, когда нам приходилось видеться редко. Но когда собирались, пусть даже не все, испытывали огромную радость от общения друг с другом. Коля, как никто другой, понимал, как важно сохранять тёплые отношения с близкими родственниками, которых он знал и которых ценил.
    Чаще всего шумные застолья мы устраивали в Ордынке у сестры Татьяны или у нас в Колыбельке. За столом говорили на разные темы: семейные и смешные истории, курьёзные случаи. Мастерами рассказывать смешные истории у нас считались зять Рыжешенко Анатолий Никифорович, Рогулёв Алексей, мой племянник, и брат Сергей – все такие юмористы, что хоть сегодня на сцену без репетиций. Общие воспоминания сближали нас. Нередко за длительный срок, прошедший с момента последней встречи, в жизни родственников происходили не только радостные, но и негативные события и о них в разговоре упоминалось вскользь. Выслушивали и сразу же предлагали помощь. Наш искренний интерес и поддержка родных значили гораздо больше, чем помощь посторонних людей. Нам всем было очень комфортно, потому что каждый чувствовал к себе искреннее внимание и интерес. Мы все получали удовольствие от встречи и приятные воспоминания оставались надолго.
    Такие встречи согревали нас, порой, целый год. Словами этого не передать. Это состояние души, которое приносит что-то тёплое, светлое из далёкого - далёкого детства, юности. Обычно только с возрастом приходит понятие, что надо «протаптывать» мостик, дорогу друг к другу, сердцам близких людей, а у нас уже тогда, в молодые годы получалось излучать поток добра и благожелательности. Мы ценили друг друга, умели замечать только хорошее в человеке. Всегда спешили прийти на помощь в трудную минуту, подставить плечо с одобрением.
    Как бы сложилась дальнейшая жизнь нашего Коли одному Господу Богу известно, он зачем-то Ему понадобился молодым. Коле было 32 года, когда он сгорел, как свечка, за шесть месяцев. Похоронили Николая на Луковском кладбище рядом с бабой Женей, дедом Колей, прабабушкой Дуней, сделал брат Сергей одну общую оградку, сноха посадила декоративные растения вокруг могилы и всё время стремилась, чтобы в вазонах стояли живые цветы. Оставил Коля после себя дочь Настю и сына Сергея, которого назвал именем своего отца. И пусть детки были ещё маленькими, когда не стало папы, но из рассказов бабушки Тани и деда Сергея, они знают, что их отец был добрым, трудолюбивым, талантливым человеком, любящим и любимым сыном и отцом. Господи, упокой душу раба твоего Николая и даруй ему Царствие Небесное.
    Перевернула последнюю страницу альбома. Многих и многих из этих людей уже нет в живых. А на фотографиях наши встречи длятся и длятся, и я будто снова пережила свою жизнь. Со всеми встретилась, поговорила, вспомнила прошлое…
    Когда заполняю записки о поминовении, всегда сожалею, что не могу туда вписать имена прабабушек, прадедушек, других родных: многих я не знаю. Мама рассказывала о своих родственниках, но с годами всё как-то забылось, а чтобы записать мамины рассказы - никто не надоумил. А сейчас хотелось бы вспомнить всех поимённо, но…
    Слово «помянуть» от слова «память». Человек жив, пока о нём помнят. Я всех своих предков люблю, даже не зная их имён. Я им благодарна и буду их помнить и поминать, как положено нам, христианам.
    Уходя в мир большинства, всякий человек становится для остающихся на земле беспомощным. Его положение можно сравнить с положением родившегося младенца. Младенец приходит в этот незнакомый для себя мир, оторвавшись от материнской пуповины. Он попадает в страшный мир, где его окружают незнакомые люди. При этом он совершенно беспомощен. Поэтому малыш часто плачет. Нечто подобное испытывают наши близкие, ушедшие от нас в вечность. Разлучаясь с телом, душа уходит в мир, где ей всё неведомо, всё непонятно. Попадая в этот непонятный мир, она сталкивается с различными грозными существами, которые одним своим видом приводят душу в паническое состояние. При этом душа беззащитна и беспомощна. Для неё наступило время воздаяния, время связанных рук и ног. Приближается частный суд и страдания души могут увеличиться, если не было святости в душе и раскаяния в грехах…
    Но много ли таких среди наших близких, ушедших от нас в вечность? Мы должны постоянно помнить о них, беспомощных и, вероятно, страдающих. Должны помнить, что они совсем рядом, и чтобы их увидеть, надо лишь слегка приоткрыть око веры. Мы должны помнить, что только мы с Божией помощью способны облегчить им их загробную жизнь. И делать это надо не от случая к случаю, не только в родительские субботы, когда церковь напоминает нам об этом. Истинная любовь легко преодолеет такую преграду, как смерть земная, потому что Бог, есть любовь, и у него нет мёртвых. Если от нас уходит близкий, это не означает, что он уже не нуждается в нашей любви, скорее всего, именно сейчас он в ней особенно нуждается. И мы не должны ему в этом отказывать.
    Напишу обо всех хоть немного, чтобы мои родственники знали, кому обязаны жизнью, ведь они тоже звено в этой цепочке. И дай Бог, чтобы они, так же, как и я, с любовью и почтением вчитывались в имена близких им людей, описанных в моих рассказах и заметках. До поры до времени мы не понимаем ценности истории собственной семьи, потому что сегодняшнее затмевает прошлое. Я не думала о расспросах, пока были живы бабушки, дедушки, родители. Это сейчас у меня было бы много вопросов и не ради праздного любопытства, а чтобы знать, какими были мои родственники, узнала бы о нашем общем прошлом. Но, увы, не вернешь. Всё ушло безвозвратно, а память – она очень хрупкая. Ушёл человек и – унёс всё.
    Очень не хочется, чтобы с моим уходом оборвалась незримая связь нашей семьи с прошлым, ушла память о предках. Надеюсь, что мои записи не дадут забыть имена родственников и их судьбы. Нельзя стать достойным человеком, если нет памяти, уважения, доброты и любви к родным и близким. Пусть в каждом доме обязательно будет свой семейный альбом. Фотографии, как сказал замечательный русский фотохудожник Павел Кривцов, это подарок от Господа, запечатлённый светом, сохраняющий память.
           И глядят на нас чуть грустно
           С фото добрые глаза.
           Всем ушедшим в мир иной
           Нашим близким и родным
           С опозданием скажу:
           «Любим, помним, дорожим».

        Декабрь 2016 год