В степных Коневских краях, богатых озерами, на которых много разной дичи, со стороны Лотошного была база отдыха, построенная рабочими завода «Ефремова»: добротный брусчатый дом, огороженный изгородью, в ограде – сарай для хранения лодок.Со стороны озера была калитка, возле которой прибита большая картина. На ней нарисован охотник со связкой уток и преломленным ружьем. Все охотники, приезжающие в этот домик, завели негласный порядок: в дом входить, преломив ружье.
    За порядком во всей округе следил егерь. Он же выполнял роль сторожа за домом.
    Дело было осенью перед открытием охоты. Народу в этот год съехалось много. Вечером все ринулись в камыши «завязывать узлы» (занимать место, где на зорьке будут охотиться). К домику возвращались уже по - темному. Егерь к этому времени наварил ухи. Мужики развязали свои котомки, выставили водку, закуску и разлеглись вокруг костра.
    Стояла тихая, теплая ночь. Комары одолевали. Они тучами роились над костром, не боясь языков пламени, облепляли глаза, лезли во все места, где можно было укусить, кусали да так свирепо, что хотелось скорей укрыться от них куда-нибудь.
     Сергей Николаевич бойко отмахивался от насекомых, ругался матом, подсаживаясь ближе к костру, но спокойно поесть кровососы ему не давали. Тогда он достал из кармана какой-то пузырек, линул из него чего-то себе на ладонь и начал растирать по лицу, шее, ушам. Вокруг распространился не очень приятный запах, и комары от Сергея Николаевича отступили, но с еще большей яростью накинулись на остальных. Не было возле костра в этот момент человека, который бы не позавидовал Сергею Николаевичу, спокойно доедавшему уху. Рядом с Сергеем Николаевичем сидел Иван Петрович и, видя то, как его сосед смокует рыбьи головки, позавидовал ему тоже, решил попросить у него спасительной жидкости:
   - Лини чуток. Достали!
   - А ты что к теще на блины ехал? И про комарье ты, конечно, не знал?- проворчал Сергей Николаевич и полез в карман. Он что-то подозрительно долго рылся в своих многочисленных карманах и, наконец, извлек небольшой пузырек, открыл его и щедро линул ,в подставленную Иваном Петровичем ладонь. Тот радостно стал намазывать лицо, покрасневшее от укусов насекомых. Лежавшие вокруг костра мужики, увидев лицо Ивана Петровича, встали в позу сусликов, широко открыли глаза и замерли, а через мгновение раздался дружный хохот. Народ смеялся так громко, что сова в леске раньше времени возмущенно заухала. Вместе со всеми смеялся и Иван Петрович. Глядя на него, ухмылялся и Сергей Николаевич, а потом спросил:
   - Иван Петрович, а ты- то чего смеешься?
   - Вы смеетесь уж больно заразительно, и я вместе с вами. Вот только над чем не знаю.
    Сергей Николаевич был человеком запасливым. Он вытащил из кармана зеркальце и подал его Ивану Петровичу. Увидев свое лицо, раскрашенное обыкновенной зеленкой, Иван Петрович в сердцах бросил зеркало в огонь и ушел в дом.
   - Чудак человек, шуток не понимает,- сказал Сергей Николаевич, улыбаясь.
   А мужики еще долго смеялись и над тем, как прореагировал Иван Петрович, увидев свое зеленое лицо в зеркале.
   Допив свою вечернюю норму водки и доев уху, охотники поднялись от костра и направились в домик. Сняли только обувь и улеглись спать на нарах, не раздеваясь, положив под голову, кто рюкзак, кто куртку, кто кулак, вместо подушки. Вскоре народ дружно захрапел.
   Спал ли в эту ночь Иван Петрович или нет, никто не знает. Рано утором, чуть забрезжил рассвет, охотники услышали его бодрую команду: - Подъем! Мужики начали нехотя подниматься, потягиваясь. Иван Петрович ткнул в бок Сергея Николаевича, спавшего рядом с ним: - А тебе что особое приглашение нужно? Чего вылеживаешься? – Я бывший солдат, в минуту буду готов,- сказал Сергей Николаевич, и живенько подскочив с нар, стал торопливо обуваться. Но когда засунул ногу в сапог, почувствовал, что ее обволакивает что-то мягкое, скользкое. Он быстро вытащил ногу из сапога – по комнате пополз зловонный запах. Мужики, кто еще не успел одеться, схватив свои вещи, выбегали на улицу и уже там, оценив шутку Ивана Петровича, опять смеялись до слез. А из домика слышалось недовольное: - Вымой мне ногу и сапог!
   - А ты отмой мне лицо!    Охота в это утро не задалась. Только утка опускалась на расстоянии выстрела, охотники, совсем некстати, вспоминали утреннюю шутку Ивана Петровича и их снова и снова разбирал смех. Где же тут прицелишься?!
   Перед самым обедом охотники потянулись к домику. Машин Сергея Николаевича и Ивана Петровича на стоянке не было, а на ступеньке крыльца четко вырисовывался загадочный след 43 размера.
   Обиды Сергей Николаевич и Иван Петрович не затаили, а продолжали при каждом удобном случае подшучивать друг над другом и веселить окружающих. Но это уже будет новая история из их приколов про белый полушубок, который нужно было покрасить в черный цвет.

Из рассказов весельчака и балагура Рыжешенко Анатолия.

Записала Светлана Максименко