На следующий день отец приехал на обед и согласился увезти нас. Он торопился, времени было в обрез, вещи в кузов побросали, как будто они чужие и ехать нам предстоит не 63 километра, а только вот - на соседнюю улицу прокатиться.
Как только уселись в кабину, свёкор включил скорость…
Летели, как на пожар, не сбавляя скорости ни на одной кочке. Мебель в кузове скакала, как хороший гимнаст на батуте. Боялась, как бы не пришлось её искать, где-нибудь на дороге. А что? Вылетит, не поймаешь. Поэтому обрадовалась, когда въехали в село.
Ровные, широкие улицы, убористо друг к другу расположены дома, загороженные добротными оградами, в палисадниках много цветов, зелени.
Подъехали к дому, в котором нам предстояло жить. Это был двухквартирник - никаких тебе заборов и оград. «Сиротинушка казанская», - подумала я про дом, выходя из машины. На дырявых дверях, ведущих в сени, висел огромный амбарный замок. Мне эта «картинка» показалась смешной: дверей, по сути, нет, зато замок висит амбарный.
Муж пошёл за ключом к директору школы, а мы со свёкром начали разгружать машину. Вещи ставили возле крыльца на землю. От быстрой езды «пострадал» кухонный стол – от него осталось четыре доски, досталось креслу – обломилась ручка; от чащек, которые лежали в коробке, тоже мало, что осталось - осколки высыпала на помойку. Всё было в пыли. Снимаю вещи и сама себя успокаиваю: «Ничего, всё отмою, и будут они у меня, как новенькие».
Когда пришёл муж с директором школы, им осталось сгрузить только диван.
Виктор Александрович открыл замок и, заходя в дом, сказал: «Технички помазали, побелили, всё отмыли, а уж что не понравится, сделаете сами. Обращайтесь, чем можем, поможем, а пока обживайтесь. Педсовет будем проводить 25 августа, вот к этому времени приходите в школу». Он отдал нам ключ и ушёл.
Мы принялись знакомиться с домом. Планировка комнат мне понравилась: большие сени, небольшая прихожая; слева – комната с печкой и большое трёхсекционное окно. Здесь мы оформили спальню: поставили кровать с периной, подушками и тёплым атласным одеялом; письменный стол поставили около окна; слева от стола Толя набил полок на стену для книг. Прямо из прихожей располагался зал с огромным трёхсекционным окном. В зал поставили диван, посередине комнаты – красивый лакированный стол, наше первое совместное приобретение, и возле стола – четыре новеньких стула. Возле печки расположили кресло – получилась, как каминная зона. А ещё в зале у нас стоял трёхстворчатый шифоньер с огромным зеркалом, но его мы купили позднее. Кухня тоже получилась уютная: небольшой столик, газовая плита, четыре табуретки, которые нам подарили на свадьбу и огромных размеров русская печь, стояла, как украшение кухни. Как её использовать в бытовых целях, я так и не разобралась. Маленькую комнату с небольшим окном мы приспособил под кладовку и снесли туда все банки с вареньем, коробки с обувью, все вещи не для постоянного пользования, там же мы оборудовали раздевалку. В прихожей Толя соорудил удобный умывальник: к небольшой табуретке прибил доску и к ней привинтил умывальник, вместо раковины поставили небольшой белый эмалированный таз, а рядом ведро, чтобы сливать воду. Уже к концу недели открыли все окна, промыли и покрасили рамы в белый цвет. Пол красили уже в сентябре, и заблестел он у нас, как пасхальное яичко. Окончательный уют придали своему жилью, когда прибили гардины и повесили шторы, но это было уже в конце осени.
Дом строили на городской манер, а вот с благоустройством не доработали. Элементарно, воду даже не подвели, хотя колонки уже на всех улицах были. Я уже молчу о туалете, раковинах, ванне. Тогда шибко на благоустройство внимания не обращали, довольствовались тем, что было.
