1.3. Переезд на пятую ферму

   Перед тем, как получить должность управляющего на 5 ферму Новоспасского совхоза отец, Рогулёв Николай Алексеевич, поработал бригадиром дойного гурта, экспедитором, товароведом. У него было семь классов образования, по тем временам это был "высший пилотаж", он хорошо считал на счетах, знал бухгалтерский учет, разбирался в сельском хозяйстве и животноводстве.
   Мать сильно расстроилась, когда отец сообщил ей о своём новом назначении.
- Здесь свой дом, хоть небольшой, но все же не на подселении ютиться с такой оравой. Опять же до Барабинска проще добираться. Вот она дорога шоссейная, рядом, рукой подать, машины идут одна за другой, сел да поехал.
- Обещают комнату в бараках на первое время, но там ещё живут, - говорил отец.
- Может, откажешься, Коля? Кто будет здесь учить вместо меня? Ведь четыре класса веду. Где найдут учителя? Осень на носу, детям в школу скоро.
- Не расстраивайся за школу и чужих детей, о своих подумай. Здесь четыре класса, а на 5-ой ферме – семилетка. И работа тебе будет, все оговорено, - успокаивал отец. – Да и кто меня спрашивал, хочу ли я переезжать и работать в этой должности?   Вызвали в райком партии, поставили перед фактом и вперед. Я коммунист, мне выбирать не приходиться. А здесь скоро делать нечего будет. Солончаки кругом, ничего не посеешь, а посеешь -  много не соберешь. Трава и та не растет. Животноводством заниматься нерентабельно. Сено возить приходиться из соседних сёл, чтобы прокормить скотину зимой. Вот и решили часть скота перегнать на 5-ю ферму. Поля там покосные и пашни неплохие.
   Свекровь тоже стала на сторону сына:
- Хуже не будет, - сказала она, - а чтобы было лучше - работать надо и какая разница где.
   Как не убедительно говорили они, страшно было срываться с насиженных мест. Мать в эту ночь долго не могла уснуть, думала о предстоящем переезде. Если бы ни дети, всё было бы проще.
   Рано утром приехала тетя Тася, папкина сестра. Она работала продавцом на 5-й ферме и один раз в неделю приезжала за товарами на 4-ю ферму. Вот и сегодня, погрузив кое-какие мешки и коробки на ходок, заехала к нам. Она уже знала про переезд.
   Мать начала жаловаться ей на отца, рассказывать о том, что он никого не хочет слушать, всё решает сам, не думает о том, где будем жить…
   Успокаивать мать тётка начала  ещё, что называется, с порога:
- Комнату скоро освободят, - сказала она. – Побелю, помою. Поживёте пока в бараках, а там глядишь, что лучше подвернётся.   Дома у нас понемножку стали строить.
- Тася, ты говоришь прямо как Николай.
"Поживете, подождете", - перебила мать. – С такой-то семьищей, прямо как в белый свет.
- Ничего не в белый свет. Вот у нас в садике недавно детвора новоселье праздновала. Клуб большой, фильмы почти каждую неделю показывают. Половодье или буран, - тогда не жди кино, но ведь тогда и самим носа высовывать никуда не охота. Женя, самое главное с одним классом работать будешь. Хватит тебе маяться с четырьмя. Собственных же детей не видишь.
   Тетка всегда говорила спокойным, ровным голосом и очень убедительно.
   Мать смирилась с мыслью о переезде и начала помаленьку упаковывать вещи. Самое главное и тяжелое, что ей предстояло сделать – это выкопать картошку, которой насадили в тот год немеренно.
   После работы, едва переодевшись, мать бежала на поле, которое было далеко от дома. Картошка уродилась в тот год на славу. Ждать помощи было не от куда: дети маленькие, свекровь с больной ногой далеко не ухромает. Работала обычно до темна: копала, выбирала, ссыпала в кучу. При звездах уже накрывала кучу картофельной ботвой, чтобы дождем не промочило или, чего хуже, заморозками не прихватило.
   Домой уже не бежала, а едва плелась. Ныла спина, болели руки, хотелось есть, а самое главное – спать. Не заходя домой, шла в баню, быстро мылась, чуть теплой водой, переодевалась в чистый халат и шла домой.
    Ребятишки спали вповалку на одной большой кровати, свекровь похрапывала на сундуке. Она тоже выматывается  за день: наварить, накормить, убрать, постирать - разве можно перечислить всю работу, которую приходится сделать за день.
На столе нашла картошку «в одежках», краюшку хлеба, немного молока в металлической кружке. Поела, смахнула со стола крошки, вытерла его насухо тряпкой и села готовиться к урокам, прикрыв лампу книгами.
    Иногда, проснувшись среди ночи, я видела, как мама спала сидя за столом, положив голову на руки. Отец иногда приезжал на лошади под вечер, брал мешки и они уезжали с матерью на поле грузить картошку, которую он увозил на новое место жительства.
   На вопрос матери:
- Когда приедешь за нами?
   Отвечал:
- Комнату ещё не освободили.
   Так в ожиданиях проходили день за днем. Мы продолжали сидеть на чемоданах.